 art ma-zaika |
Хищений не замечалИ |
Русский олигарх Ходорковский отбывает 8-летний срок заключения за уклонение от уплаты налогов в сибирской тюрьме, а теперь ему предъявлено обвинение в хищении более $ 25 млрд. тонн нефти, сборы его адвокаты называют смешными. 46-летнему Ходорковскому грозит до 22 лет тюремного заключения в случае признания виновным в краже нефти в период между 1998 и 2003 годами. |
21 июня 2010 года в Хамовническом суде на процессе по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в качестве свидетеля выступил глава Сбербанка РФ Герман Греф, ранее на протяжении нескольких лет занимавший должность министра экономического развития. Свидетель сообщил, что не слышал о столь масштабном хищении нефти, какое вменяется подсудимым, и что ее пропажа в таких количествах мимо него, как министра, никогда бы не прошла. А также счел вполне "естественной" политику ценообразования, сложившуюся в компании ЮКОС.
Герман Греф дал показания в пользу Ходорковского и Лебедева.
Выступление господина Грефа началось с того, что он по просьбе Михаила Ходорковского рассказал суду о ситуации с приобретением акций Восточной нефтяной компании (ВНК). Герман Греф, семь лет (2000-2007) проработавший министром экономического развития, подтвердил, что занимался этим вопросом. Свидетель рассказал о нескольких своих встречах с Михаилом Ходорковским по этому поводу и вспомнил те подписанные им документы, которые ему продемонстрировали в суде. "Мы обнаружили, что внутри ВНК фактически отсутствовала начинка,— сообщил суду господин Греф.— Все активы в ходе приватизации были выведены. Михаил Ходорковский предложил купить эту компанию за $18 млн в том виде, как она есть, без возврата акций. Я сказал, что это невозможно". Он напомнил, что господин Ходорковский не возвращал акции в ВНК по той причине, что существовала угроза от третьей стороны (как уже не раз сообщал на акции ВНК претендовала также компания "Биркенхольц"
, но возможность обратного выкупа акций была оговорена.
После этого свидетеля попросили прокомментировать эпизод с предполагаемым хищением нефти. Господам Ходорковскому и Лебедеву вменяется в вину хищение 350 млн тонн нефти у "Самаранефтегаза", "Юганскнефтегаза" и "Томскнефти" — это вся нефть, добытая этими компаниями с 1998 по 2003 год. Господину Грефу был задан вопрос, отражало ли его министерство в своих документах, в том числе и открытых, сколько нефти добывалось в России.
Господин Греф сообщил, что у министерства и у него самого не было документов, которые свидетельствовали бы, что крупные объемы нефти не поставлялись на экспорт или на НПЗ, а похищались. Свидетель пояснил, что в его обязанности не входила проверка подобной информации, но если бы такое количество нефти, о каком говорится в деле, похищалось — а это 60 млн тонн ежегодно, то есть 20% объема всей российской добычи нефти,— то он, конечно, знал бы о такой вопиющей ситуации.
Михаил Ходорковский буквально засыпал вопросами именитого свидетеля защиты, правда, предварительно, извинившись.
Михаил Ходорковский сообщил свидетелю, что следствие и прокуроры утверждают, что одновременно нефть похищалась не только физически, но и путем манипуляций с ценами, когда цены покупки нефти ЮКОСом у добывающих подразделений были ниже, чем цены на нефть Urals в Роттердаме. "В общем, поскольку цены на нефть в Самарской и Томской областях и Ханты-Мансийском округе ниже, чем цены в Роттердаме, то нефть похищена",— резюмировал подсудимый Ходорковский.
В ответ на это свидетель пояснил суду, что экспортные пошлины устанавливала комиссия при правительстве и во многом от них, а также от расходов на транспорт и перекачку нефти и зависело, что цена на нефть в российских регионах была ниже, чем в портах Европы. Герман Греф отметил "естественность" этой ситуации, заявив, что "по-другому и быть не могло". Если бы компания покупала нефть по ценам, равным или выше тех, что имеют место в Роттердаме, пояснил свидетель, то "компания была бы банкротом сразу". При этом Герман Греф отметил, что с трансфертными ценами (манипуляции с такими ценами, установленными между головной и дочерними фирмами внутри вертикально интегрированной компании, следствие рассматривает как один из способов совершения преступлений, инкриминируемых господам Ходорковскому и Лебедеву) "вообще большая проблема". Свидетель пояснил, что проблема была вызвана, во-первых, тем, что операции с нефтью осуществлялись через офшорные зоны и государство не получало налогов, а во-вторых, тем, что при таком положении дел миноритарии не получали полагающейся им прибыли. При этом Герман Греф отметил, что как таковых "рыночных цен" в стране тогда (инкриминируемые подсудимым деяния относятся к 1998-2003 годам) не было и говорить можно только о средних ценах на нефть по регионам (в уголовном деле говорится, что цены на нефть в ЮКОСе были заниженными "по сравнению с рыночными ценами".
"Из показаний свидетеля следует, что применяемое трансфертное ценообразование было проблемой, но не было противозаконным" — так прокомментировал выступление Германа Грефа адвокат Евгений Ривкин. "Это было совершенно легально",— заявил адвокат, напомнив, что в свое время министр Греф готовил совместно с главой Министерства по налогам и сборам Геннадием Букаевым для президента Владимира Путина справку, в которой говорилось, что трансфертные цены — легальная практика (эта справка упоминалась вчера в суде, и господин Греф подтвердил свое авторство). "Мы считаем, что в целом его (Германа Грефа) выступление было для нас положительным",— резюмировал адвокат.
22 июня, Хамовнический суд Москвы вновь принимал высокопоставленного свидетеля. В процессе по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева выступил министр промышленности Виктор Христенко. Он фактически высказался в пользу подсудимых, заявив, что ему ничего неизвестно о хищениях 350 млн тонн нефти, которые инкриминируются бывшим акционерам ЮКОСа.
Виктор Христенко приехал в суд с опозданием, причиной задержки стала обыкновенная "пробка" на дороге, из чего можно было сделать вывод, что на министерской машине нет мигалки. Христенко вошел в зал в 10 часов 40 минут и сразу же прошел на свидетельскую трибуну. Спину чиновника прикрывал крепкий охранник.
Перед тем как начать отвечать на вопросы участников процесса, Виктор Христенко поприветствовал судью, после чего повернулся к подсудимым и, улыбнувшись, кивнул им. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев ответили дружным кивком.
Первым задавать свои вопросы стал Михаил Ходорковский. Допрос экс-глава ЮКОСа начал с извинений за то, что в силу специфики судебного процесса он будет вынужден задавать различные вопросы, в том числе и те, которые министру промышленности могут показаться глупыми. "Наше дело требует таких вопросов",— пояснил подсудимый.
Неизвестная женщина держит портрет бывшего генерального директора ЮКОСа Михаила Ходорковского возле суда Москвы,22 июня 2010 года.
"Почему правительство на протяжении этих лет поддерживало, одобряло существование вертикально-интегрированных нефтяных компаний (ВИНК), в том числе ЮКОСа? Зачем это было нужно?— поинтересовался Ходорковский.— Означает ли это, что правительство осознавало экономическую целесообразность объединения в единую технологическую цепочку деятельности нефтяных компаний от этапов разведки месторождений до АЗС, грубо говоря?"
"Вы сделали оговорку, чтобы мне в рамках этого дела не показались вопросы странными,— подхватил Виктор Христенко.— Я то же хочу оговориться, что не знаком с материалами дела, поэтому мне сложно судить, относится ли вопрос к материалам дела, и я не столь опытный свидетель в суде, чтобы самому начать задавать вопросы относительно обвинения. Если переходить к сути вашего вопроса, то построение интегрированных структур по технологическому принципу в какой-то мере и является наиболее оправданной и осмысленной практикой. Сквозной технологический принцип построения структур— он есть, был и остается нормой для построения холдингов".
Фото: © Copyright РИА Новости,AP 